Саймон оглядел разрушенное жилье Магнуса и горстку людей, решающих его судьбу.
— Но это не только из-за Клэри.
— Хорошо, значит это из-за твоей матери, не так ли? — сказала Изабель. — Она назвала тебя монстром. Но ведь ты не должен ничего никому доказывать, Саймон. Это ее проблема, не твоя.
— Не в этом дело. Джейс спас мне жизнь. Я обязан ему.
Изабель выглядела удивленной.
— Но ты же не делаешь это только ради того, чтобы вернуть долг Джейсу? Потому что, думаю, сейчас вы в расчете.
— Нет, не совсем так, — ответил Саймон.
— Послушай, мы в курсе ситуации. Себастьян не может скрываться вечно. Это не безопасно. В этом Конклав прав. Но если умрет он, умрет Джейс. И если Джейс умрет, то Клэри…
— Она выживет, — твердо и быстро ответила Изабель. — Она стойкая и сильная.
— Она сломается. Возможно навсегда. Я не хочу, чтобы она страдала. И я не хочу, чтобы ты страдала.
Изабель скрестила руки.
— Конечно же нет. Но, Саймон, ты думаешь, что ей не будет больно, если случится что-то с тобой? — Саймон прикусил губу. Он просто об этом не подумал. Нет, не так. — А ты?
— А что я?
— Тебе будет больно, если что-то случится со мной?
Она пристально и невозмутимо смотрела на него. Но ее глаза блестели.
— Да. Но ты же хочешь, чтобы я помог Джейсу.
— Да. Я хочу это.
— Так позволь же мне помочь, — сказал он. — Это не только ради Джейса или тебя или Клэри, хотя и это тоже сыграло свою роль. Просто я верю, что темнота наступает. Я верю словам Магнуса. Я верю, что Рафаэль и правда боится войны. И думаю, что мы видим лишь часть плана Себастьяна. Кроме того, мне кажется, что он взял Джейса с собой не случайно. И их связь также не случайна. Он знает, что нам нужен Джейс, чтобы выиграть войну. Себастьян знает цену Джейсу. Не отрицай этого, Изабель.
— Ты такой же храбрый, как Джейс.
— Может быть, — ответил Саймон. — Но я не нефилим. Я не могу сделать того, что он может. И я не представляю ценности для стольких людей.
— Особые судьбы и особые мучения, — прошептала Изабель. — Саймон… ты много значишь для меня.
Он протянул руку и легко положил на ее щеку.
— Ты воин, Из. Это то, чем ты занимаешься. Это твоя сущность. Но если ты не можешь биться с Себастьяном, опасаясь причинить вред Джейсу, то ты не можешь сражаться в войне. А если тебе вдруг придется убить Джейса, чтобы выиграть войну? Думаю, ты потеряешь часть себя. И я не хочу это видеть, учитывая, что я могу изменить ситуацию.
Она сглотнула.
— Это не честно, — сказала она. — То, что это должен быть ты…
— Но таков мой выбор. У Джейса нет выбора. Если он умрет, то для того к чему он не имел никакого отношения, действительно нет.
Изабель вздохнула. Разомкнув руки, она взяла его под локоть.
— Хорошо, — ответила она. — Пойдем. — Она привела его к остальным, в то время как они уже закончили спорить. И когда она начала прочищать горло, все уставились на них, как будто только сейчас осознали, что эти двое отсутствовали все это время. — Достаточно, — сказала она. — Саймон принял решение, и это его право. Он собирается призвать Разиэля. А мы поможем ему, чем сможем.
* * *
Они танцевали.
Клэри пыталась раствориться в грохоте музыки, пульсировании крови по венам, так как могла когда то в Пандемониуме с Сайманом. Конечно, Саймон отвратительно танцевал, а Джейс был прекрасным танцором. Она надеялась, это имеет смысл.
Со всем этим натренированным борьбой контролем и осторожной грацией, было мало что, что он не мог сделать.
Когда он откинул голову назад, его волосы потемнели от пота, приклеились к вискам и изгиб его горла светился в свете костяного канделябра. Она видела, как остальные танцоры смотрят на него — оценивая, догадываясь, с хищным голодом.
Собственничество, которое она не могла назвать или контролировать, росли в ней. Она подошла ближе, скользя по его телу, как это делали другие девчонки на танцполе, но как она не пыталась делать раньше сама. Ей всегда казалось, что она зацепится волосами за пряжку чьего-нибудь ремня, но теперь всё было по-другому. Месяцы её тренировок были направлены не только на сражения, она также старалась овладеть своим телом. Она чувствовала контролируемое движение, которого раньше никогда не ощущала.
Она прижалась к Джейсу.
Его глаза были закрыты; он открыл их тогда, когда взрыв цветного света осветил темноту над ними. Металлические капли падали на них; капельки попадали на волосы Джейса и сияли на коже словно ртуть. Он дотронулся пальцами капельки серебряной жидкости на его ключице и показал ее ей, его рот изогнулся.
— Ты помнишь что я говорил тебе в Таки в первый раз? Насчет еды фейри?
— Я помню, ты говорил, что бегал голым по Мэдисон авеню с рогами на голове, — сказала Клэри, смаргивая серебряные капельки со своих ресниц.
— Не думаю что когда-нибудь докажут что это был я.
Только Джейс мог говорить танцуя, и это не выглядело странно.
— В общем, эта фигня… — и он указал на серебряную жидкость, смешавшуюся с его волосами и кожей, раскрашивая его в металл, — …что то типа того. Я покажу тебе…
— Что? — он посмотрел на неё потемневшими глазами.
— Это может быть весело.
Другая дрейфующая цветастая штучка проплыла над её головой; эта брызгалась серебристо-голубым, как вода. Джейс лизнул капельку с тыльной стороны руки, изучая ее.
Выше.
Клэри никогда не пробовала наркотики, даже не пила алкоголь.
Ну, может быть, исключая бутылку «Калуа»[6], который они с Сайманом стащили из ликёрного шкафчика его матери и прикончили самолично, когда им было по тринадцать. Хотя после они сильно заболели; Саймон, на самом деле, бросился на изгородь. Оно того не стоило, но она помнила ощущение головокружения и хихиканья и счастья без причины.
Когда Джейс опустил руку, его рот был окрашен серебром.
Он все еще смотрел на нее, золотые глаза темнели из-под его длинных ресниц. Счастье без причин. Она подумала о том как они были вместе, после Смертельной Войны и до того как он стал одержим Лилит. Он был Джейсом с фотографии у него на стене: очень счастливым. Они оба были счастливы. Не было никаких ноющих сомнений, когда она смотрела на него, не было ощущения крошечных ножей под ее кожей, разрушающих близость между ними.
Она наклонилась и поцеловала его, медленно и решительно, в губы. Ее рот наполнился кисло-сладким вкусом вина и конфет. Еще больше серебряной жидкости упало на них, когда она оторвалась от него, сознательно облизывая свои губы. Джейс тяжело дышал; он потянулся к ней, но она уклонилась, смеясь.
